Декабрьские вечера Березовского и Плетнёва
28.08.2018
Борис Березовский. Фото – Ирина Шымчак
Борис Березовский завершил 2017 год двумя концертами: рециталом и сольным выступлением с Российским национальным оркестром. И хотя пианист даёт концерты в Москве раз в неделю, а порой и каждые три дня, залы неизменно полны.
М. Плетнёв (ф-но) играет Чайковского на "Декабрьских вечерах" 1986 г.
А если на одной сцене встречаются такие супер-звёзды как Борис Березовский, Михаил Плетнёв и РНО, концерт априори становится культурным событием музыкального сезона.
Незаслуженно забытые композиторы?
Благодаря всемирной паутине я нашла запись телепередачи, где Борис Березовский и ведущая программы «Нескучная классика» Сати Спивакова рассуждают на тему: «Балакирев и Лядов справедливо или незаслуженно забыты?» Собеседники приходят к выводу, что композиторы эти прекрасны и забыты незаслуженно.
"От Барокко до Джаза". Концерт в ДМШ г.Мытищи 06.12.2017г.
Березовский тогда сказал, что нашёл в нотных сборниках удивительно красивые произведения этих авторов, которые собирается исполнить в одной программе. И вот через два года после эфира пианист не словом, а делом доказал, что среди сочинений Балакирева и Лядова есть бриллианты, достойные того, чтобы попасть в сокровищницу не только российской, но и мировой музыки! И что же, если бы не Березовский, эти ноты так и продолжали бы пылиться на библиотечных полках?..
Допускаю, что виртуозные три «Скерцо» Балакирева, например, не исполняются не потому, что об их существовании не подозревают музыканты, а потому, что сочинения эти мало кому подвластны технически. Одолеть их виртуозную сложность могут лишь пианисты, равновеликие по исполнительскому мастерству Балакиреву, который был пианистом-виртуозом, приводившим в восхищение своей игрой самого Римского-Корсакова.
Задавшись целью отыскать, кто ещё сегодня исполняет «Скерцо» № 2 и № 3, я не нашла в YouTube ни одного (!) российского пианиста из ныне здравствующих, кто поднялся бы на эти технические вершины фортепианного искусства. Нашла лишь трёх зарубежных исполнителей. По-моему, это убедительный довод в пользу того, что таких пианистов, как Березовский, во всём мире можно перечесть по пальцам одной руки.
Правда, признаюсь честно, произведения Балакирева я слушала рационально, умозрительно, понимая, что они невероятно сложны, и пианист должен быть конгениален композитору, чтобы постичь авторский замысел, да ещё и воплотить его технически. А вот Баркарола, Мазурка и Прелюдии Лядова – это музыка, которую слушаешь сердцем, воспринимаешь эмоционально и получаешь от неё огромное удовольствие. Наслаждаешься вплоть до улыбки, до слёз…
А. К. Лядов. Баркарола, Мазурка, Прелюдии. Исполняет Борис Березовский:
Во втором отделении Борис Березовский сыграл Три фрагмента из балета «Петрушка» Стравинского. Он часто исполняет это в сольных концертах как яркий «бисовый» номер или на проводимом им фестивале «Музыка Земли», поскольку «Петрушка» – образец единения классики с фольклором, а фестиваль позиционирует себя именно так.
После долгих оваций пианист сыграл «на бис» сочинения Скрябина. Однако к концу второго отделения в моём мозгу замигала красная лампочка: mеmory full. Объём информации, которую я способна воспринять за вечер, был превышен. Ведь слушать концерт – тяжёлая работа, связанная с интеллектуальными и эмоциональными затратами. Слушать трудно! А каково сыграть?
По-моему, во всём концертном зале Березовский был единственным человеком, который не только не устал, но сыграл бы как минимум ещё один двухчасовой концерт. Одно слово – титан.
Березовский и РНО
Вообще-то Березовского я предпочитаю слушать в сольных концертах. Каждый его клавирабенд – праздник слуха, именины сердца. Именно такой состоялся 23 декабря 2017 года. Звуковая палитра Березовского настолько многообразна и выразительна, настолько непредсказуема в части парадоксального сочетания импозантности и изящества, силы и трепетности, плотности и прозрачности, что рояль под пальцами этого пианиста превращается в оркестр.
Но… Березовский иногда играет и с оркестрами. Почему «но»? Потому что порой приходится наблюдать битву солиста с сотней оркестрантов. Да, Березовский, конечно, богатырь и титан, который мощным звуком своего рояля перекроет и сто инструментов! Но ведь битвы быть не должно…
«Солиста надо нести на руках»,
– говорит своим музыкантам Михаил Васильевич Плетнёв. Поэтому, когда Березовский играет с Российским национальным оркестром, это слушаешь с лёгким сердцем и огромным удовольствием. Тут и сбалансированный звук, и взаимопонимание дирижёра, солиста и оркестрантов – идеальный во всех отношениях ансамбль.
В предновогодний вечер 30 декабря 2017 года на сцену КЗЧ вышел звёздный состав: пианист Борис Березовский, дирижёр Михаил Плетнёв и оркестранты РНО. Причём, под «звёздным составом» я имею в виду всех – от всемирно известных Березовского и Плетнёва до каждого оркестранта в отдельности, потому что в коллективе Михаила Васильевича каждый музыкант – умница, талант и незаурядная личность.
Однажды, а точнее 2 апреля 2015 года, мне уже доводилось слушать Концерт № 2 Прокофьева в исполнении солиста Березовского и РНО, с той лишь разницей, что за пультом был американский дирижёр Леон Ботстайн. Этот концерт хранится в каталоге видео на филармоническом сайте .
Во время репетиционного прогона перед началом концерта мне стало очевидно, что оркестранты подчиняются скорее солисту, нежели дирижёру. Даже если они смотрели Березовскому в спину, единение происходило на уровне невидимых флюидов. И во время концерта сто оркестрантов играли по солисту, подчиняясь ему скорее на эмоциональном, нежели рациональном уровне. Нутром чуют, кто тут главный!
Надо ли говорить, кто стал главным в концерте 30 декабря? Разумеется, художественный руководитель РНО Михаил Васильевич Плетнёв. Он так воспитал своих оркестрантов, объединил в своём коллективе таких высоких профессионалов, что они сыграют и сами, без дирижёра. Но когда за пульт становится художественный руководитель Российского национального оркестра… в силу вступают законы алхимии.
И вроде бы Плетнёв ничего особенного не делает: его дирижирование порой сводится к взмаху ресниц или пристальному взгляду. Но воздействие поистине гипнотическое. Скромному и чуждому внешней аффектации Михаилу Васильевичу не надо прыгать на пандусе, чтобы стать центром притяжения внимания. Масштаб его личности таков, что можно только руками развести от изумления…
Березовский предстал как абсолютно незаурядный солист, для которого в части владения инструментом ничего невозможного нет. Широким диапазоном средств выразительности пианиста можно восхищаться, а Концерт № 2 Прокофьева – благодатный материал, чтобы проявить одновременно агрессию и лиричность, ярость и нежность. В одних частях концерта – мощная звуковая атака, в других – тонкие кружева арпеджированных пассажей, их летящая стремительность…
Технический минимум сольной партии заоблачно высок. В одном из интервью пианист говорит, что каденция в этом концерте из категории «неиграбельных», а сам играет и глазом не моргнёт.
Словом, Березовский, Плетнёв и РНО – уникальное сочетание незаурядных индивидуальностей. Ну что тут скажешь?.. Побольше бы концертов, объединяющих исполнителей мирового уровня, и тогда каждое их выступление станет фейерверком, подлинным событием музыкальной жизни.
Плетнёв и РНО
Во втором отделении концерта Российским национальным оркестром изначально была заявлена «Шотландская» симфония Мендельсона, однако в программе произошли изменения и, как оказалось, к лучшему. Помните, какая хмурая погода стояла на дворе 30 декабря? «Шотландская» могла бы лишь приумножить депрессивное настроение.
Несколько лет назад мне довелось услышать изумительное исполнение этой симфонии Российским национальным оркестром – незабываемое впечатление! Под эту музыку видишь северное низкое небо, густые чёрные тучи, угрожающе нависающие над бескрайними вересковыми пустошами и одиноко стоящими среди них каменным замками Шотландии. «Шотландская» восхитительна, но… не в такую погоду.
Российский национальный оркестр и его художественный руководитель Михаил Плетнёв. Фото – пресс-служба РНО
Михаил Плетнёв выбрал для исполнения в мрачный зимний вечер русскую музыку Римского-Корсакова – радостную и задорную, пёструю и красочную, как терем-теремок, как картинки в детских сказочных книжках. Впрочем, в сказках рассказываются и страшные истории, в них живут и злые персонажи, поэтому оркестранты с дирижёром изобразили разные музыкальные картины – от волшебной природы до таинственных обрядов язычества.
Щебет птиц, звон капели, завыванье вьюги, угрозы тёмных потусторонних сил – весь многоцветный спектр музыкальных красок содержится в партитурах симфонических картин из опер «Снегурочка», «Сказка о царе Салтане» и «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», прозвучавших в этот вечер.
Я никогда не перестану удивляться: почему, когда дирижирует Плетнёв, звучит не абстрактная совокупность звуков оркестра, не симфоническая «каша», а предельно чёткий рисунок партитуры? Как дирижёру удаётся достичь того, что мы слышим каждый инструмент в отдельности, и в то же время – все инструменты вместе, звучащие как единый организм, будто играет один человек!
Построение каждой музыкальной фразы логично, нюансы и акценты точны и внятны. А Плетнёв внешне сдержан: не столько жестами, сколько глазами показывает крещендо-диминуэндо. Чуткость оркестрантов РНО по отношению друг к другу возведена в абсолют. При этом среди целой армии ударников чётко отличаешь прозрачное тремоло треугольника от густого тремоло литавр. Плотную и однородную фактуру струнных инструментов, их ровное и слаженное звучание можно образно сравнить с загрунтованным слоем живописного холста, и здесь, безусловно, заслуга опытного концертмейстера группы альтов Сергея Дубова и бессменного концертмейстера оркестра Алексея Бруни.
Алексей Бруни: “За эти две недели мы сделали чудо”
Порой инструменты вступают в диалог, словно бы разговаривают друг с другом. Если у одного в партии встречается сольный фрагмент, – будь то призывно-звонкие переливы трубы Владислава Лаврика или виртуозные пассажи флейты Максима Рубцова, – в такие моменты каждый оркестрант равноправен солисту.
Известно, что сыграть короткое соло из четырёх тактов сложнее, нежели длинную сольную партию, поскольку концентрация фактуры в эпизоде настольно насыщенна, что музыкант не имеет права на кикс, фальшь, ошибку. Группам медных и деревянных духовых можно аплодировать стоя – настолько они выразительны и профессиональны.
Наблюдая за работой всего оркестра, подмечаешь главное – они не расслаблены. Они предельно собраны, сконцентрированы, сосредоточенны. Играют, старательно вкладываясь в каждую ноту – физически, энергетически, эмоционально. И результат не заставляет себя ждать.
Как Плетнёву это удаётся? Бог весть.
Лилия Ященко
