Home › News

Русская усадьба

28.08.2018

Русская культура. Русская усадьба 18 века, выпуск 37

description

Усадебное землевладение постепенно складывается еще в Древней Руси, когда высшая власть начинает жаловать землю с крестьянами за государеву службу, на время этой службы и в качестве кормления. Уже сильно позже такие владения становятся наследственными, став основой благосостояния дворянских семей. Параллельно издавна уже существовали вотчинные (родовые, столбовые) владения боярской аристократии, оставшиеся от времен удельных княжеств, имевших относительную самостоятельность от сюзерена — великого князя. Бояре в основном и были потомками давних удельных князей. Особенность российской ситуации в последовательном и почти полном уничтожении самостоятельности и политического влияния феодальной знати, особенно в 15–16 веках, завершившемся фактическим разгромом знатных семейств при Иване Грозным. После этого аристократия была целиком зависима от произвола высшей власти и мало чем отличалась от выдвинувшего на службе и получившего из рук государя землю дворянства. В 17 веке начинается процесс постепенного юридического уравнивания «родовитых» и «худородных», закончившийся при Петре I полным устранением различий между родовыми вотчинами и жалованными имениями.

Русская аристократия всегда была сильно зависима от воли самодержавного монарха, которому принадлежали вся земля и все население России. В ментальности дворянина приоритет службы царю и отечеству присутствовал как основа жизненного пути, всегда важным было стремление заслужить милость и избежать царской опалы. Русская знать была существенно ограничена в проявлениях собственной политической и какой-либо иной самостоятельности. Отсюда важно иметь в виду особое значение усадьбы как первой возникшей возможности творческого устроения собственной модели мира, «мира для себя», пусть и очерченного пределами земельных владений.

В 17 веке говорить о русской усадьбе как о уже сложившемся явлении еще не приходится, разве что лишь о немногих царских усадьбах (Коломенское, Измайлово) и единичных загородных дворах влиятельных бояр. Цари наезжали в усадьбы в основном на охоты, поэтому главная специфика устройства их ранних усадеб была в наличии леса-зверинца с просеками и кормушками. Помимо этого постепенно складывался набор других хозяйственных компонентов — сады, рыбные пруды-садки, пасеки, скотные и конные дворы. Формировался штат дворни, следившей за хозяйством. Только в царских усадьбах в это время строятся капитальные жилые постройки, храмы из камня (как наиболее важные сооружения, ибо посвящены Всевышнему), дворцы (хоромы) и прочие сооружения из дерева. Там же появляются и первые эстетические забавы для отдыха и увеселения — беседки-сени, театральные комнаты для первых представлений, огороды из редких заморских трав и цветов, цветники.

Боярские и особенно дворянские дворы в усадьбах были гораздо скромнее и предназначались лишь для кратковременных приездов хозяев, а не для полноценного проживания. Владельцы усадеб состояли на пожизненной государевой службе и не располагали собственным временем для обустройства усадеб и налаживания в них особого образа жизни. Обычно, согласно средневековой традиции, жизнь служилого человека заканчивалась или гибелью на войне, или в ссылке, или в монастыре, но почти никогда на покое в усадьбе. К тому же жалованные имения долго оставались личными, а не наследственными. Так что не было стимула что-то обустраивать капитально, в расчете на потомков, поскольку после смерти хозяина земля возвращалась в государеву казну. Усадьбы (прежде всего, села с крестьянами и угодьями) рассматривались лишь как источник кормления владельца и атрибут его состоятельности.

Ситуация качественно изменилась с реформами Петра Великого. Ориентация на Европу и образ жизни европейского дворянства стремительно делает модным наличие «увеселительного» загородного дома для приема гостей и заимствованных форм светской жизни — ассамблей, балов, праздничных гуляний. Вслед за окружением Петра мода постепенно распространяется на расширяющийся в это время слой состоятельного дворянства, вовлеченного в европеизацию России. Первыми усадьбами европейского типа становятся загородные дома петровских сподвижников — Франца Лефорта и Федора Головина на Яузе в Немецкой слободе, затем Александра Меншикова в Ораниенбауме, Бориса Шереметева в Кускове. В петровскую эпоху на первые роли, как опора имперской власти, выходит служилое дворянство, щедро и последовательно получающее от царя послабления и привилегии.

В 1714 году выходит указ Петра о единонаследии, устанавливавший западную форму передачи земельных владений (без дробления, обязательно старшему в семье), побуждающий остальных наследников зарабатывать свое имение личной службой. Указ позволил сразу сложиться нескольким крупнейшим земельным владениям (майоратам), например, Шереметевых и Кантемиров, переходившим затем по мужской линии. Однако в 1732 году закон был отменен Анной Иоанновной из-за многочисленных жалоб, вызванных нежеланием родителей обделять наследством младших детей. Право учреждать майораты оставалось в исключительных случаях, по прошению завещателей и на основании специального императорского указа. В итоге уже во второй половине 18 века возникли майораты Чернышевых, затем Гончаровых, Воронцовых и т. д. Важной особенностью таких владений была их юридическая защита не только от дробления (что гарантировало стабильность благосостояния хотя бы старшей, основной, ветви семейств), но и от конфискации в случае обвинения владельца в каком-либо преступлении. Тогда имение целиком передавалось от преступника следующему по старшинству наследнику в семье. Это в некоторой мере способствовало повышению самосознания ряда крупных фамилий, делая их ситуацию похожей на достаточно независимое по отношению к монархическому произволу положение европейского дворянства. Однако, лишь отчасти. В России аристократией признавался абсолютистский характер имперской власти, так что даже самые могущественные роды не были защищены от полного уничтожения в случае какого-либо конфликта с императором.

Указ 1714 года уравнивал родовые вотчины («отчины») аристократии с жалованными за службу имениями, устанавливая наследственную передачу последних. Это было ударом по древнерусской феодальной элите и способствовало выходу дворянства на новые, более сильные позиции в сословной иерархии. Постепенно дворянство, не без конфликтов, смешивается со старой аристократией, между ними исчезают юридические и статусные различия. При этом вплоть до конца 18 века возникали споры, сопровождаемые попытками родовитой аристократии вернуть былое влияние (в 1766 году на Уложенной комиссии аристократы выступили с инициативой «запретить худородным разбавлять собою ряды благородных фамилий», но решение не было принято). После 1714 года последовали решения о сокращении обязательной службы до 25 лет, затем до 15, что позволило дворянам рассчитывать на возможность ухода на покой и обустройство собственной старости.

Постепенно, в 1730-40-е гг., увеличивается внимание землевладельцев к своим имениям, там появляются капитально отстроенные дома (усадьба Глинки Якова Брюса), модные французские сады, заводится европейски ориентированный быт и этикет. В основном в усадьбах живут отставные старики, молодежь бывает наездами, ибо всецело занята службой и карьерой. Зато уже начинает процветать тип пышных аристократических усадеб придворной знати, во всем перенимавшей устройство и стиль императорских резиденций, в свою очередь ориентированных на европейские образцы — Версаль и прочие монархические дворы. Подражательство высшему классу и равнение на образец, доходившее иногда до пародии, станут важным фактором в сложении облика русских усадеб. При Елизавете Петровне (в 1741–1761) уже можно с полным правом говорить о первой фазе расцвета русской усадьбы периода барокко как отражении и преломлении придворной культуры (Кусково Петра Шереметева). Однако за рамки «увеселительной» дворцовой усадьбы это явление еще не вышло и пока не стало массовым.

Ключевая дата в истории русской усадьбы — 1762 год, когда был издан Манифест Петра III «О вольности дворянству», подтвержденный Екатериной II сразу после восшествия на престол летом того же года. Манифест освободил дворян от обязательной службы, дав право выбора рода деятельности и возможность жить частной жизнью. Впервые в русской истории появляется человек (и даже целое привилегированное сословие), предоставленный сам себе, располагающий временем, средствами (благосостояние дворянина обеспечивалось трудом крепостных) и свойственной людям эпохи Просвещения жаждой полезной деятельности. Именно с этого момента и начинается массовое строительство усадеб, а сама усадьба становится культурным феноменом и фактически одной из смысловых основ русской жизни. Помимо уже сложившегося к 1760-м годам типа вельможной дворцовой усадьбы быстро начинают формироваться и другие, в зависимости от состоятельности владельца (среднепоместные и мелкопоместные) и рода его занятий (промышленная заводская усадьба, усадьба-вилла в Архангельском, усадьба-театр в Останкине, усадьба-музеум в Поречье). Развитие кругозора активной части дворянства и возможность поездок за границу сделали облик русской усадьбы достаточно многообразным и сложным, отразившим широкий спектр амбиций, возможностей и вкусов владельцев.

В 1785 году Екатерина II издает «Жалованную грамоту дворянству», окончательно закрепившую за благородным сословием новый набор привилегий и льгот. Дворян было запрещено подвергать телесным наказаниям, что привело к появлению первого «непоротого» (по выражению Н. Эйдельмана) пушкинского и декабристского поколения. Дворяне получили возможность создавать местное самоуправление, самостоятельно организовывать свою общественную жизнь (Дворянские собрания, клубы), шире влиять на жизнь в городах и т. д. С этого момента начинается «золотой век» русского дворянства и расцвет русской усадьбы, совпавший с успехами правления Екатерины II и затем Александра I во внутренней и внешней политике.

Обласканное высшей властью дворянство стало верной опорой самодержавия и главным проводником его идеологии. Отсюда преобладание «государствоцентризма» в программах оформления многих усадеб, превалирование имперского над частным даже в интерпретации сугубо приватного усадебного пространства. И в этом тоже одна их характерных особенностей именно русской усадебной культуры, особенно периода ее расцвета второй половины 18 — середины 19 века.

Первым серьезным ударом по налаженной системе усадебной жизни стала Отечественная война 1812 года. Боевые действия затронули центральные губернии и привели к разгрому и разорению многих имений. Большинство их уже так и не восстановили свой довоенный экономический уровень и былую роскошь, тем более, что владельцы вынуждены были вкладывать средства в строительство домов в сожженной пожаром Москве. В целом русская дворянская усадьба послевоенного времени жила уже скромнее и не столь масштабно, как при Екатерине.

На первый план в 1830–1840-х годах постепенно выходит тип среднепоместной и даже мелкопоместной усадьбы, где в соответствии с модой «бидермайера» на частную жизнь формируется идеал «приюта спокойствия, трудов и вдохновения» — комфортное и тихое место обитания семьи. Частное и «естественное» постепенно выходят на первый план, затмевая регламентированную жизнь напоказ, свойственную старомодным дворцовым усадьбам, ориентирующимся на императорские дворцы. Сама императорская семья со времен Николая I предпочитает уже жить не в блистательных интерьерах дворцов Растрелли, а в комфортной атмосфере неоготического коттеджа (дворец Коттедж в Александрии, Петергоф).

В своем классическом варианте русская дворянская усадьба заканчивается манифестом 1861 года об отмене крепостного права. Помещики остаются с землей, но без дармового крестьянского труда. Для поддержания имений они вынуждены теперь прибегать к наемному, изобретая разные способы извлечения дохода. Не имея выработанных поколениями и обстоятельствами предпринимательских способностей, многие дворяне быстро разоряются. В итоге дворянство к концу 19 века теряет главенствующие позиции и в государственной иерархии, и в общественной жизни, уступая первенство набравшему силу предпринимательскому классу и т.н. разночинцам, преобладавшим теперь и в среде интеллигенции. Усадебные территории дробятся, сдаются внаем или продаются под дачную застройку или устройство фабрик. Сама усадебная жизнь становится намного разнообразнее по формам и жанрам. Как разновидность загородной усадьбы появляется дача — загородный дом без имения и без хозяйства — предельно камерный вариант усадьбы, предназначенный исключительно для отдыха от суеты городской жизни.

Наряду с этими новыми формами существовали и отдельные примеры успешного ведения усадебного хозяйства в новых условиях, в т. ч. и представителями аристократии (Лотарево Вяземских, Трубетчино Васильчиковых-Толстых). Ближе к 1900-м годам на первый план окончательно выходят перекупающие дворянские имения предприниматели, купцы и фабриканты. С ними связан новый расцвет русской усадьбы, когда новые хозяева осознанно перенимают формы дворянской культуры и быта, чувствуют и позиционируют себя продолжателями традиций усадебной жизни, воспринимавшейся уже с налетом мифологии и свойственной культуре Серебряного века поэтизации. Это был последний взлет усадебной культуры перед крахом империи. Русская усадьба окончательно ушла в прошлое после двух революций 1917 года и произошедшей вслед за ними национализации дворянских имений. ХХ век принес катастрофические разрушения, в ходе которых большинство усадеб оказались полностью утрачены, а по оставшимся сложно порой реконструировать объективную картину протекавшей в них жизни.

В оценке русской усадьбы как историко-культурного феномена можно выделить несколько основных аспектов:

1. Усадьба как пространство частной жизни , реализации возможностей отдельной личности на подконтрольной собственной территории, независимой от диктата государства. Важнейший для России аспект развития самостоятельного личностного начала. Усадьба всегда формируется как собственный мир, мир семьи, мир личных отношений, место построения собственной системы ценностей. Постепенное осознание собственного «я» дворянином происходит именно в усадебной среде, в процессе ее сложения и дальнейшей эволюции. Впервые в усадьбе складываются формы семейного и индивидуального досуга, увлечения, возможность созерцания, наблюдения за естественным ходом вещей (наблюдения А. Т. Болотова за природой). Усадьба также всегда отражает степень встроенности владельца в государственную иерархию, его связь с политическими и военными событиями времени, его переживание истории и современности. В усадьбах высших лиц государства проявляется сопричастность делам императоров, большие амбиции, осознание своей (и предков) роли в русской истории (родовые портретные галереи, монументы монархам и сослуживцам). Все это также принадлежит к проявлениям личного начала в русской усадьбе. Только это «личное» может выступать двояко — как в значении укромного частного мирка, так и в значении демонстрации собственной (и семьи) роли в достижениях государства.

2. Усадьба как проводник передовых достижений в быту, хозяйстве и искусстве . Русские усадьбы, безусловно, имели свою иерархию. На вершине пирамиды стояли имения крупной знати, близкой ко двору, обладавшей колоссальными финансовыми возможностями, знакомой с европейской культурой и часто имевшей собственный опыт заграничных впечатлений. В таких имениях реализовывался передовой опыт в устройстве парков, ведении хозяйства, строительстве и оформлении. В усадьбах работали приглашенные квалифицированные специалисты, часто европейского происхождения. Владельцами из-за границы выписывались и привозились редкие сорта сельскохозяйственных культур, журналы с руководствами по ведению разной деятельности, предметы обстановки, художественные коллекции. Затем, уже из крупных аристократических усадеб новые тенденции распространялись на владельцев среднепоместных и мелкопоместных имений, в силу их возможностей и проявленного интереса. В слабо развитой с точки зрения коммуникаций и жестко централизованной стране усадьбам принадлежала важная роль рассадников новых форм культуры и быта. В усадебной среде, благодаря столичным владельцам, многие новшества появлялись гораздо раньше, чем в уездных и даже губернских городах. Иначе говоря, усадьба часто была прямым и действенным каналом связи между Европой, Петербургом, Москвой и самыми отдаленными уголками русской провинции. И далее, словно кругами по воде, эти нововведения (театры, оркестры, редкий тип зданий или редкая порода скота) распространялись стремившимися во всем подражать высшему классу средними и мелкими помещиками. В своей конечной стадии эти удешевленные и упрощенные формы подражаний часто бывали крайне курьезны. Это также составляет одну из отличительных и самобытных черт русской усадьбы — разные модели преломления высокого столичного в низовой провинциальной среде.

3. Усадьба как среда коммуникации помещика с другими сословиями . В своей усадьбе дворянин имел возможность близкого контакта с дворней, крепостными, наемными служителями, со священниками находящейся на территории усадьбы церкви. Складывалась особая система взаимоотношений между людьми разных сословий и статуса. Либеральные настроения части русского дворянства, выступавшей за отмену крепостного рабства, формировались постепенно, именно благодаря усадебному формату жизни, общению с народом, вниманию к его проблемам и нуждам. Развивались и присущие русской «рабской» действительности особые формы взаимоотношений барина с крепостными, обслуживающими усадьбу, в т. ч. и творческой крепостной «интеллигенцией» — артистами, музыкантами, художниками и т. д. (история любви графа Николая Шереметева и крепостной актрисы Параши Жемчуговой, история портретиста Василия Тропинина, трагическая история отношений помещика Милюкова и художника Григория Сороки, усадебная художественная школа Алексея Венецианова и т. д.). Дворянство лишь в загородной усадебной среде имело возможность глубже соприкоснуться с крестьянскими бытом, сельским трудом, народным фольклором. Усадебные впечатления (в т. ч. детские) проявили себя в мировоззрении многих классиков русской литературы, в итоге повлияв на сложение идей славянофильства и разных форм народничества.

4. Усадьба как яркое и самобытное явление искусства . По усадьбам можно проследить развитие русского искусства за 200 лет, от петровского времени до революции. Большое количество усадебных построек и даже целых комплексов спроектированы ведущими архитекторами и являются шедеврами разных эпох и стилей. Владельцы крупных имений нередко реализовывали грандиозные проекты по строительству дорог-аллей, мостов, перепланированию сел и деревень, сооружению каменных домов для крестьян по разработанным типовым проектам, создавая на своих территориях благоустроенные «государства в государстве». Аристократы и интересующиеся искусством помещики создавали выдающиеся дворцово-парковые ансамбли, иногда не уступавшие по художественному уровню европейским прототипам и аналогам. В русском загородном строительстве в полной мере проявил себя стиль классицизм, ставший основой визуального образа русской дворянской усадьбы («дом с колоннами»). В России строились усадебные дома различных типов, восходящие к самым разным композиционным источникам — французским, итальянским, английским и т. д. Наиболее полно реализовала себя палладианская традиция (идущая от ренессансных вилл Андреа Палладио), пришедшая вместе с итальянскими и английскими влияниями. В эпоху господства классицизма именно «свободная» усадебная среда была пространством многих художественных экспериментов, позволяя параллельно с классическими формами развиваться и романтическим течениям («готика»).

Архитектура усадебных построек аристократии, отделка и обстановка их домов, храмов, планировка и состав парков часто доносили до провинции последнюю столичную и европейскую моду, знакомили провинциальных помещиков с новейшими тенденциями, задавали уровень и ориентир для подражания. Именно усадебные памятники на фоне остального наследия представляют наибольший интерес, выделяясь столичным или заграничным происхождением своих форм, часто оригинальностью и даже эпатажностью, вызванной незаурядной личностью заказчика или его связями с профессиональными художественными кругами. В усадьбах нередко возводились курьезные сооружения, отражавшие странные фантазии помещиков, необычные увлечения или склонность к самодурству («крепость» в Сабурове фельдмаршала Каменского).

Усадебная архитектура почти всегда несет на себе печать индивидуальности владельца. Если в богатых усадьбах осуществлялись амбициозные и высокохудожественные замыслы, то низшие слои предпочитали адаптировать под свои потребности традиционные деревянные дома, снабдив их набором деталей, подсмотренных из модных журналов или же у соседей-аристократов. Этот слой породил тип камерной деревянной усадьбы со своей особой эстетикой и атмосферой жизни, знакомой по произведениям русской литературы и живописи («Бабушкин сад» Василия Поленова, «Все в прошлом» Василия Максимова). Велика роль усадьбы в истории русского театра, в формировании и поддержании интереса к музыке. В десятках усадеб действовали постоянные театры с крепостными или наемными труппами, иногда очень известными, в т. ч. и при дворе (театр Шереметевых в Останкине).

Можно выделить также тип усадьбы как художественной мастерской, где реализовывались творческие устремления владельца и окружавших его представителей культуры и искусства (Абрамцево Саввы Мамонтова, Талашкино Марии Тенишевой). В таких усадьбах собирались художественные кружки, устраивались мастерские, изготавливавшие разные предметы (мебель, керамику, посуду) не только для украшения самой усадьбы, но и на продажу. Во многих усадьбах имелись богатые и незаурядные по уровню коллекции искусства и библиотеки. Искусство не только наполняло усадьбы, будучи привозимым из столиц и разных стран, но и специально создавалось в ансамбле с самой усадьбой. Известны примеры огромных (более 100 единиц) портретных галерей, запечатлевших по желанию владельцев облик предков, всех членов семьи, известных исторических деятелей прошлого и современности (галереи в Кускове, Андреевском, Больших Вяземах). Для усадеб заказывались скульптурные циклы, большие мебельные гарнитуры, серии гобеленов и т. д. Роль русской усадьбы как грандиозной сокровищницы искусства трудно переоценить. После революции национализированные усадебные ценности составили основу собраний почти всех наших музеев, особенно областных и районных.

5. Усадьба как русский культурный миф . Поэтизация образа русской усадьбы и осознание ее как одного из символов России возникали постепенно, еще с пушкинских времен. В русской литературе 19 века усадьба описана и воспета наиболее ярко, со всем ее разнообразием, колоритом, противоречивостью светлых и темных сторон жизни. Ближе к началу нового века в трактовке усадебной темы стал преобладать мотив угасания, ностальгии по прошлому, наложившийся на обостренную чувственность символизма и всего рефлексирующего мировоззрения «Серебряного века». Усадьбы прошлых времен воспринимались как свидетельства ушедшей иной, блестящей и полноценной жизни, наподобие героической античности. Величие, доблесть, яркие судьбы предков, их дома и сады представлялись приметами великой цивилизации, не в пример нынешней, измельчавшей и лишенной внутреннего стержня. Обветшавшие и опустевшие усадьбы, заросшие сиренью старые дома и одичавшие парки в начале ХХ века стали одной из главных тем, остро переживавшихся русской культурой. В комплексе эмоций наряду с тоской и печалью по прошлому присутствовало неизменное любование красотой старых барских гнезд, тонкое чувство особой ауры помещичьих домов и их «призраков» (картины Виктора Борисова-Мусатова, Станислава Жуковского, публикации Николая Врангеля). Миф о русской усадьбе пережил саму усадьбу, уйдя в советский кинематограф, в котором замечательно и очень убедительно экранизировались произведения классиков. Одновременно представление об усадьбе как подобии земного рая, эстетически притягательном «оазисе» покоя отразилось в образе жизни советских санаториев и домов отдыха, зачастую в бывших дворянских усадьбах и расположившихся.

Андрей Чекмарёв