Мастерская — Леонид Нейфах: Оригинал и изображение (дом-музей Рембрандта в Амстердаме)
05.10.2017
Когда видишь своими глазами старинную утварь, становится понятно происхождение рембрандтовского колорита, густо, почти барельефно накладывающего краску на холст.
(дом-музей Рембрандта в Амстердаме)
Леонид Нейфах
Для любителя искусства особенно интересно и полезно сравнить картину и натуру, с которой она написана. Возможность увидеть и то и другое рядом редко предоставляется, но мне несколько раз удалось проделать такой волнующий эксперимент. Однажды, дело было в Эстонии, я встал на точку, с которой Шишкин написал картину «У берегов Финского залива». В руке я держал репродукцию и, сравнивая каждую линию картины и природы, убедился в их полном совпадении. В другой раз уже во Франции, в Арле я повторил тот же опыт с пейзажем Ван Гога. Но там все оказалось наоборот: Ван Гог изменял цвета и размеры, он изображал не то, что было перед ним, а то, что чувствовал. А теперь представьте, что вы не в музее, а стоите за спиной художника и наблюдаете, как он работает. Перед вами и оригинал, и изображение. Вы можете судить, похоже или непохоже, вам видно, что художник подчеркнул, а что как бы не заметил, в чем отошел от оригинала, словом, входите в особенности его творческой лаборатории. Почему художник отобразил натуру именно так, а не иначе, какую задачу ставил, и как ее решил — вот главный вопрос, в котором состоит понимание и оценка произведения искусства.
Такого рода мысли не покидали меня в доме-музее Рембрандта в Амстердаме. А возникли они потому….Впрочем, сначала нужно рассказать, что Рембрандт жил в богатом районе, в самом центре еврейского квартала на улице, которая так и называется — Jodenbreetstraat. Подобное экзотическое окружение, как неоднократно отмечалось, проливает дополнительный свет на его творчество. Вот что писал по этому поводу художник Л.Пастернак, отец знаменитого поэта: «Стоило ему (т.е. Рембрандту) выйти из дому, как тут же, почти с порога, он находил то, что отвечало его живописному гению». «С порога» надо понимать буквально, потому что все примыкающие дома принадлежали евреям. В самом деле, библейской поэтичностью восприятия мира и библейской патриархальностью проникнуты его величественные персонажи в тяжелых, как бы негнущихся мантиях, украшенных рельефным орнаментом и отороченных мехами, в тюрбанах с драгоценными каменьями и высоких шапках. Рембрандт был первым художником, который придал библейским святым, пророкам и царям национальный характер, находя своих героев не в итальянских образцах, а прямо, как говорит Пастернак, «с порога».
