Home News

Илья Черноусов: «У журналистов принято вырывать фразы из контекста и ставить их на первую полосу»

23.08.2018

Один из самых восточных уголков нашей страны – Сахалин, – в последние годы место для релокации многих жителей больших городов, которые ценят активный отдых и хорошую экологию. Сейчас там тренируются не только наши спортсмены, но и иностранцы, а весной остров посетил бронзовый призер Олимпиады в Сочи Илья Черноусов .

Его брат Алексей с женой (оба МСМК по лыжам) и детьми (8 лет и 1 год) переехали на Сахалин, там же живет и мать Ильи. Он прилетел к ним, а заодно провел курс лекций, посвященных подготовке к марафонским гонкам, в которых сам выступает второй год. После курса с Черноусовым пообщались наши корреспонденты Сергей Лисин и Денис Кабанен .

«Уважаю правила и соперников»

– Главная победа прошлого сезона была одержана вами на марафоне «Марчалонга». Насколько этот старт для вас важен?

– «Марчалонга» – один из самых известных и престижных марафонов с богатой историей. Этим все сказано.

– С чем можно сравнить эту победу? Она стоит рядом с призовым местом на этапе Кубка мира? Или, может быть, даже на чемпионате мира, Олимпиаде?

– Я бы не стал сравнивать классические и марафонские гонки. Марафоны – другой спорт.

– Эмоции отличаются?

– Когда выступаешь много лет, эмоции, конечно, немного стираются. Но победа все равно остается победой и приносит радость.

– То есть когда вы побеждали в молодости, эмоций было побольше?

– Да нет, у меня в карьере все как-то вытекало одно из другого, было последовательно.

– Профессиональная рутина?

– Рутиной я бы это не назвал, просто сейчас решил попробовать себя в марафонах. Мне нравится.

– Как дался вам этот переход в марафоны?

– Не скажу, что было сложно в плане физической подготовки. Для меня самого это стало небольшим вызовом. Основная проблема – с восстановлением после протяженных дистанций. Спортсмены на них сжигают более 5000 килокалорий и тратят очень много сил. Плюс возникает специфика, поскольку почти весь марафон идется одновременным ходом. До этого я много над ним работал, но, переключившись на марафоны, понял, что резервы у меня имеются значительные. Нельзя сказать, что я сильно поменял подготовку, все в принципе осталось прежним. Однако доля продолжительных нагрузок одновременным ходом возросла.

– Со стороны кажется, что одновременный ход предполагает значительную нагрузку на плечевой пояс, пришлось поработать над этой частью тела?

– Я бы так не сказал. Работает все тело, а баланс зависит от рельефа. По равнине больше задействован плечевой пояс, а когда идешь в подъем, то включаются мышцы корпуса и даже ног. Это неочевидно, но в крутые подъемы одновременным ходом заходят во многом именно за счет ног.

– Что стало самым сложным?

– Восстановление после первых трех-четырех гонок. К примеру, после традиционной 15-километроки усталость сильная и требует двух-трех дней отдыха, а затем уже можно выполнять нагрузки. Но после марафона этот срок увеличивается до недели и более. После первого сезона я еще месяц или полтора чувствовал, что не до конца восстановился. Это заставило сдвигать начало подготовки к следующему сезону.

Вторая особенность: все марафоны начинаются после Нового года и завершаются порой в апреле. То есть выход на пик формы тоже сдвигается.

– Как оптимизировать восстановление после таких нагрузок?

– Баня, массаж, но в основном это снижение объемов тренировок. Бывало, что после марафона неделю проводишь больше в горизонтальном положении, чем стоя, – ждешь, когда организм отойдет и будет снова готов к работе.

– А если марафон каждые выходные?

– Вот это и проблема. Два таких старта можно пройти нормально, но третий уже заходит тяжело. В январе есть связка из четырех марафонов подряд, и она одна из самых трудных. Важным становится питание, уже за три-четыре дня до старта нужно начинать насыщение организма необходимыми веществами, создавать запас энергии, потому что за день до гонки невозможно успеть. Мне это удавалось хорошо, даже 90-километровый «Васалоппет» пробежал только на жидком питании, без дополнительных гелей или каких-то батончиков.

– Какая тактика предпочтительна на сверхдлинных дистанциях? Отсиживаться за спинами до последних километров?

– Как говорят, на «полтиннике» гонка начинается по-настоящему за пять километров до финиша. Если же дистанция свыше 60 км, то все как раз после этой отметки и происходит. Тактика зависит от ситуации по гонке, рельефа, самочувствия.

– Но на марафоне в Тоблахе вы атаковали в подъем, заранее.

– Там была небольшая группа, я решил, что не стоит ехать на спуск всей толпой, лучше немного оторваться. Правда сделать это не вышло, но финиш я все равно выиграл.

– И после финиша были дисквалифицированы. Что там случилось?

– Это было «ни о чем», и все профессионалы прекрасно это понимают. Якобы я стал причиной падения гонщика на дистанции. Ситуация произошла за 35 км до финиша. У спортсмена отстегнулось крепление, и мне предъявили, что я это специально сделал. Но для этого мне нужно было наклониться, произвести некие манипуляции и разогнуться. А я даже не имел контакта с тем лыжником! Однако судьи сочли иначе. На самом деле подобное в гонках иногда происходит, крепления отстегиваются, лыжи отлетают, но никого же обычно не дисквалифицируют. Обидно было, конечно, – гонка складывалась хорошо.

– На финише «Марчалонги» был момент, когда казалось, что вы перешли на «конек». У судей потом вопросы не возникли?

– Возникли, но я им все объяснил, и они согласились. Там был поворот, и я, начав ускорение, перенес вес тела вперед. Из-за этого нога в повороте отлетела назад, и визуально было некое подобие «конька». Но это не так. Я даже если бы захотел нарушить, то не смог бы – уважаю и правила и соперников.

– На «Марчалонге» повезло?

– В любой победе всегда есть доля везения. Повезло в том отношении, что не было проблем с лыжами, я сумел правильно распределить силы и выполнить план на гонку. Но я подводился к этой гонке, провел перед ней горный сбор на высоте за 2000 метров. После этого был старт в Швейцарии, и он дался мне очень тяжело. Зато на «Марчалонге» находился в отличной форме. Так что одним везением победу объяснить не получится.

– Вообще, наблюдая за вами, складывается ощущение, что вы более агрессивны по сравнению с другими гонщиками. Вклиниваетесь, боретесь за позицию и так далее.

– Агрессивен? (Смеется.) Да вы просто не видите, что там происходит, может быть, наблюдаете только за мной, поэтому остальные остаются незамеченными. Что-то, возможно, не попадает в кадр. Все понимают, что гонка длинная, поэтому без проблем обычно уступают лыжню. Конечно, случаются перестроения, иногда прыжки – но редко. Я не более агрессивен, чем другие.

– Шоссейный велоспорт смотрите, оттуда можно что-то позаимствовать?

– Да, шоссейные велогонки ближе к марафонам, чем к обычному лыжному спорту. Многое похоже – работа в отрывах, задача не потерять колесо лидера. У нас то же самое: если перед тобой четыре человека работают сообща, то, чтобы достать их, нужно или работать на пределе одному, или найти помощников. А если при этом до финиша рукой подать – шансов уже нет никаких. Но в велоспорте все решается на подъемах, а в лыжных гонках они не играют настолько ключевой роли.

У них все же другая специфика. Гонки на больших турах проходят каждый день. Я, честно говоря, даже не представляю, как это возможно – провести пять-семь часов в седле и сохранить при этом способность выйти на старт завтра. В этих условиях нехватки времени на восстановление массаж становится крайне важным элементом. Своего массажиста у меня нет, это бы сильно помогало. В командах такие массажисты есть, они приезжают со спортсменами на марафоны. Но это пока еще не очень распространено в лыжных гонках.

«Работать тренером пока не готов»

– Вы живете в Швейцарии на высоте 1500 метров, все крупные марафоны проходят в непосредственной близости от дома. Ливиньо, Тоблах – рядом. Можно уже сказать, что это домашние старты?

– Да, Альпы стали для меня вторым домом, люблю и тренироваться в горах, и выступать.

– Чем выше в горы, тем лучше?

– Ну, смотря насколько выше. Тренировался я, например на леднике Стельвио, но там уже высоко 3600 метров над уровнем моря, и гонок, к счастью, не проводят, это было бы убийство.

– Как на такой высоте работается?

– Очень тяжело. Отель расположен на высоте 2700, а тренировки проходят на 900 метров выше. Нужно быть очень осторожным. Если все сделать правильно, аккуратно, то тренировочный эффект будет. Но чуть что случится – болезнь или небольшая перетренированность, – и можно получить серьезные проблемы со здоровьем и спортивной формой.

– В Рамзау, где 2600 м над уровнем моря, даже гонки проводили.

– Думаю, нормальная высота для гонок – до 2000, а выше это уже что-то экстремальное.

– Возвращаясь к марафонам, для вас, как для профессионала, это своего рода гонки выходного дня?

– Для меня это работа. Хотя, надо сказать, на марафонах все стоят на одной стартовой линии – и профи, и любители. Кстати, последние достаточно часто заезжают на финише близко к профессионалам.

– У вас есть внутренний рейтинг марафонов? Какое место в нем занимает «Марчалонга»?

– Вообще для спортсмена все старты одинаковы. Другой вопрос – их известность у зрителей. В этом плане «Марчалонга» – один из главных. Благодаря ей набирают рейтинг тот же Тоблах, северные скандинавские старты. Внимание к марафонским гонкам растет. Ну и потом, интересно же бежать по трассе с живописными местами, а не крутиться по одному кругу, как это происходит в традиционных лыжах.

– Можно ли сказать, что популярность классического лыжного хода стала расти в тех регионах, где проводят марафоны?

– Да, конечно, когда это показывают по телевизору, освещают в прессе, то популярность растет, и марафоны тут сделали свое дело. Плюс когда стартуют сильнейшие гонщики именно в классическом ходе, это всегда вызывает ажиотаж у зрителей и у тех любителей, которые тоже хотят принять участие.

– Подготовка коньковым ходом у марафонцев присутствует?

– Я готовлюсь коньком и всегда могу выступить на гонке этим стилем. Думаю, что и остальные профессионалы тоже. Разнообразная тренировка имеет свои преимущества.

– По традиционным лыжным гонкам не скучаете?

– Иногда. Но я стараюсь в сезоне пробежать пару раз коньком или короткую классику. Делал бы это чаще, но с марафонским планом сложно совмещать. Традиционные гонки дарят другие эмоции, другие ощущения, их тоже хотелось бы испытывать время от времени.

– Может ли такой гонщик-профессионал, как вы, полностью переквалифицироваться на марафоны? Сколько это займет времени?

– Это потребует изменения тренировочного подхода. Скорость смены специализации и ее успешность зависят от тренировок, данных спортсмена и всего остального, связанного с требованиями, предъявляемыми в лыжных гонках.

– Давайте про обморожения поговорим.

– В этом году вообще была холодная зима. Мы постоянно стартовали при низких температурах, но если в Альпах достаточно быстро отпускает, и уже через полчаса ты чувствуешь себя комфортно, то в Норвегии мы попали на «- 27», и организаторы сказали, что старт переносить не будут. Было реально холодно, правда, нам разрешили надеть куртки. Конечно, это тяжело, организм тратит дополнительную энергию, дыхание осложняется холодным воздухом.

– Биатлонисты жаловались, что современная лыжная обувь не позволяет надеть теплый носок, все очень плотно, и поэтому мерзнут пальцы ног. Как с этим у вас?

– Да, это актуально, причем на одновременном ходе ноги мерзнут еще больше, потому что находятся в одном положении. Вот после той гонки в Норвегии пальцы на ногах у меня отходили неделю.

– Не отморозили?

– Нет, слава богу, но чувствительность пальцев упала. Конечно, кое-где пытаешься ими двигать, чтобы чуть-чуть восстановить циркуляцию. Все осложняется тем, что, когда идешь в подъем, то давишь на стопы, кровь от ног отходит, и они мерзнут еще больше. Некоторые гонщики используют греющие элементы из арсенала альпинистов. Их ломаешь, начинается химическая реакция, образующая тепло. Но тут уже может появиться обратный эффект – ногам станет слишком жарко.

– В последние два года вы выступаете в марафонах, но, кажется, еще работаете тренером. Это в совокупности и формирует ваш доход?

– По поводу тренерской деятельности – я назвал бы это волонтерством. То есть когда меня кто-то просит помочь, подсказать, я откликаюсь, но это не источник прибыли.

– И всё-таки, как у вас сейчас с доходами?

– Не скажу, что у меня какие-то суперконтракты, но, в принципе, все нормально. Есть хороший спонсор, есть спонсоры по экипировке. Но марафоны сегодня не такой большой бизнес. Думаю, в будущем это может стать более прибыльным.

– Если сравнивать с доходами в период выступления на Кубках мира – заработок сопоставим?

– Сопоставить тяжело, на КМ другая специфика, плюс еще есть государственная поддержка. Параллели провести не получится. Призовые за этапы Кубков мира выше, конечно. На марафонах все предоставляют организаторы соревнований.

– Помогаете супруге, биатлонистке Селине Гаспарин, и ее команде?

– Опять же, у них свои задачи и подходы, расписание тренировочного дня, календарь. Чтобы работать тренером, нужно полностью посвятить себя этому, а я пока не готов.

– Следующий сезон вы планируете выступать в марафонах. А что потом?

– Не знаю. Сейчас все так быстро меняется, что надолго вперед я не загадываю. Но следующий сезон, да, марафоны.

– Уже два года не выступаете за сборную России и давно живете в Европе. Не задумывались о смене спортивного гражданства, чтобы представлять другую страну на Кубках мира?

– Об этом говорить рано, я поставил себе задачу три сезона отбегать марафоны, два уже позади и еще один остался. Но вы подсказали интересную мысль, нужно будет проверить такую возможность.

– В новом сезоне какие задачи?

– Хочется ударно провести заключительную часть сезона. Пока этого не получалось: начало зимы складывалось удачно, а вот вторая половина не очень. Было бы здорово хорошо выступить на «Васалоппет» в Швеции.

– На Сахалин вы приехали к семье, но посмотрели и спортивную инфраструктуру. Как вам остров?

– Сахалин сложно сравнивать с какими-то другими городами в Сибири или центральной части России. Очень специфичный регион, особый климат, своя растительность. Но то, что там сейчас происходит в плане развития спортивной инфраструктуры, это очень хорошо. Строится биатлонный комплекс. Между тем рядом Япония и Корея, и для наших сборных команд, как мне кажется, было бы интересно тренироваться как раз на Сахалине, потому что следующая Олимпиада снова пройдет в Азии.

– Кем видите себя после окончания спортивной карьеры?

– Все возможно. Могу быть консультантом, например. Обозревателем.

– Есть ощущение, что вам не хватает медийности. Предпочитаете отмалчиваться. Зимой было много разговоров про Олимпиаду, в том числе и про вас, но комментариев с вашей стороны не последовало. Почему?

– Я, если честно, не наблюдал ничего подобного, о чем речь?

– Ваш тренер из Новосибирска Виктор Киргинцев сказал, что вы планируете принять участие в Олимпиаде. Это стало поводом для громких заголовков.

– У журналистов принято вырывать фразы из контекста и ставить их на первую полосу. Может быть, он произнес что-то вроде: «Илья готовится к сезону и хочет быть в наилучшей форме в такой-то период». А подали иначе.

– Но логично было бы прокомментировать эту ситуацию, тем более если ее исказила пресса, разве не так? Тут мы снова возвращаемся к медийности. Что должно в вас поменяться, чтобы мы увидели видеоблог Ильи Черноусова?

– Во-первых, на это нужно время, которого у меня нет. Во-вторых, если что-то делать, то делать качественно. У многих профессионалов есть помощники, те, кто ведет соцсети, взаимодействует со СМИ, а сами они занимаются тренировками. У меня таких помощников пока что нет.

– У вас и на трассе помощников нет, вы один едете, а многие команды защищают своих лидеров. Такое командное построение убивает спорт?

– В марафонах это не настолько распространено, все еще достаточно индивидуально. Хотя уже есть команды, которые демонстрируют потрясающую форму на протяжении всего сезона, без спадов и пропусков гонок. Иногда бороться с ребятами из таких команд очень сложно, они на другом уровне готовности находятся, могут взять и спокойно переложиться в одиночку из одной группы в другую, хотя никто никого не ждет.

– А Йоханнес Клебо убивает спорт своим доминированием или уж лучше он, чем Сундбю?

– Это норма, в каждом виде спорта есть лидер. Он может быть новым, может остаться с прошлого сезона. Посмотрите на велоспорт – Фрум, Фрум, Фрум, снова Фрум. Посмотрите на легкоатлетические марафоны – Кипчоге, Кипчоге, Кипчоге. Так что ничего нет страшного, все в порядке, это спорт.

Фото: Visma Ski Classics, Денис Кабанен

Мы в соцсетях
Видеоканал
Поделиться
rss