Самый быстрый белый парень – о Болте, Гэтлине и своих тату
23.08.2018
Рамиль Гулиев рассказал «Матч ТВ» о жизни до и после титула чемпиона мира на 200 метров, который он выиграл прошлым летом.
Чемпионат мира по легкой атлетике, который прошел в Лондоне летом 2017 года, для мужчин-спринтеров оказался поворотным. Усэйн Болт сложил свои полномочия во всех дисциплинах, проиграв Джастину Гэтлину стометровку, не выйдя на старт дистанции в два раза длиннее и травмировавшись на своем этапе эстафеты 4×100 метров. О том, что ямаец не побежит «двести», он сообщил заранее, вскоре после того как в начале лета заметный прогресс результатов показал выступающий за Турцию Рамиль Гулиев . 6 июля тот выбежал из 10 секунд на 100 метрах (9,97), став одним из немногих светлокожих спринтеров, которым это удавалось.
Опасения Болта были не напрасны – именно Гулиев выиграл 200 метров в финале лондонского ЧМ, став первым нашим, который взял этот титул за всю историю советской и постсоветской легкой атлетики. Мы встретились на соревнованиях «Русская зима», и Рамиль рассказал, как сложилась его непростая карьера и почему он, парень, родившийся в Баку, выступает за Турцию.
https://www.instagram.com/p/BeI20eSF5-W/Баку – Стамбул – Москва
– Что турецкий легкоатлет делает в Москве зимой?
– У меня сбор в Новогорске, я часто бываю в России, тем более что всю свою взрослую карьеру занимаюсь у российского тренера Олега Мухина.
– Как вы, родившись в Баку и выступая тогда еще за Азербайджан, попали к российскому наставнику?
– Мы начинали с отцом, до 2008 года он меня тренировал, а затем я ушел к Мухину. Этому сопутствовали следующие обстоятельства: отец являлся преподавателем в университете, собственно, это и была его основная работа, которая кормила семью. А уже вечером, после его работы, мы тренировались. Когда мои результаты стали достаточно серьезными, отец обратился к Мухину – они вместе выступали когда-то. Со мной нужно было уже заниматься более полно, и с тех пор я у него.
– Учитывая, что тренер российский, можно ли вас назвать продуктом нашей легкой атлетики?
– Методики не стоят на месте, говорить, что я продукт какой-то школы, наверное, неправильно. Сейчас появляются новые направления тренировочного процесса, такие как кроссфит, например. Мы его очень много используем, а это все-таки не советская и не постсоветская школа. Все развивается более глобально, и нужно следовать общим тенденциям, изучать чужой опыт, осваивать его.
– Но все-таки в русскоязычной среде вам комфортнее тренироваться?
– Ну, как сказать. Конечно, тут есть с кем поговорить. Но в принципе я большую часть времени провожу на сборах в Турции, а туда мало кто приезжает из русскоязычных спортсменов. Здесь, пока выполняю базовую работу, есть время пообщаться с людьми. Позже начнется уже специализированная подготовка под дистанцию 200 метров, она намного жестче, и уже будет не до общения и среды, придется полностью сконцентрироваться на тренировках.
– Знаю, вас звали выступать за Россию. Но вы в итоге оказались в Турции. Почему так сложилось?
– Сначала были переговоры с Россией. Мне давали какие-то обещания, что «да, да, все будет, чуть позже». В итоге я понял, что процесс никуда не идет. А Турция вопрос решила за три дня. Мы созвонились (первый день), мне прислали билеты (второй), я вылетел в Стамбул и подписал контракт (третий).
– Как организован ваш быт там? Кто платит деньги, финансирует сборы, где живете?
– В стране клубная система, спортсмены представляют именно клубы. Плюс федерация тоже принимает участие. Я снимаю квартиру, живу в Стамбуле.
– Снимаете, потому что так удобнее или не хватает денег, чтобы купить?
– Непосредственно в Стамбуле я нахожусь от силы пару месяцев в году, смысла что-то покупать там пока что не вижу. У меня есть квартира в Баку, но в ней тоже бываю редко. Как и все спортсмены, я постоянно в разъездах, живу на чемоданах.
– Вас как спортсмена не хотели отпускать из Азербайджана, пришлось даже отбыть трехлетний карантин. А когда в этом году выиграли чемпионат мира, позвонил Ильхам Гейдар оглы Алиев и поздравил. Отношение Баку изменилось?
– Это немного разные вещи – отношение страны и федерации. В Баку я всегда свой, и мне было очень приятно, что президент Азербайджана позвонил. На человеческом уровне меня там как ценили, так и ценят, ничего не поменялось. Ни один человек мне не сказал, что я негодяй или предатель, потому что уехал выступать за другую страну.
– Стоя на пьедестале ЧМ, вы отдавали честь. В Турции как-то завязаны на армейские структуры, являетесь военнослужащим?
– Нет, я не военнослужащий. Просто в день финала, 10 августа, был совершен теракт в провинции Мардин. Три человека погибли, один из них ребенок, около 50 получили ранения. Это было знаком моего уважения к ситуации и данью памяти погибшим.
https://www.instagram.com/p/BXv03Nijihy/«Из десяти лет бегаю всего пять»
– Когда легкая атлетика стала для вас делом жизни, а не просто хобби?
– В 17 лет на юношеском чемпионате мира я стал вторым и понял: это то, чем надо заниматься. Принял решение, что выбираю спорт и пойду до конца.
– Есть мнение: чтобы стать спринтером, нужно просто родиться быстрым. Разделяете его?
– Конечно, талант должен присутствовать. Но помимо таланта необходимо еще и желание. Большое желание.
– Многие спринтеры, особенно молодые и талантливые, – изрядные раздолбаи. Вы производите другое впечатление. Это уже возраст или всегда были таким рассудительным?
– Есть дело, и ты им при любых обстоятельствах обязан заниматься. Я же финишировал вторым на юношеском чемпионате мира, был чемпионом Европы среди юниоров, легко бежал, всех побеждал с большими отрывами. Но когда встал в забег со взрослыми ребятами – получилось зеркально, они вбросили мне столько, что стало ясно: на одном таланте их не догнать. Отец, который тогда еще был моим тренером, объяснил мне, что это все только начало, что нужно работать, и тогда, может быть, я смогу бежать, как эти парни.
– Если смотреть вашу спортивную биографию, то возникает ощущение, что вы больше пропускали сезонов, чем бегали. Это так?
– В общем, да. По большому счету на высоком международном уровне я выступаю всего три года, ну и до этого еще по юниорам было года два. То есть из десяти лет серьезной карьеры я имел возможность полноценно бегать только пять лет, а еще столько же пропустил по разным причинам.
– Что за причины?
– Травмы и уже упоминавшийся трехлетний карантин из-за смены гражданства с азербайджанского на турецкое.
– Знаю, у вас были проблемы с ахиллами.
– Не совсем с ахиллами. У меня был «шип» на пятке, и это мешало полноценно бегать. Пришлось решать этот вопрос.
– Насколько тяжело сидеть три года в карантине, не имея возможности выступать?
– Очень тяжело, особенно если ты имеешь результаты и в манеже, и на открытом воздухе на уровне призеров чемпионатов мира и Олимпиад, но при этом можешь бегать только внутренние старты. Самое главное в такой ситуации – тренироваться и не опускать руки. Это жизнь, не нужно воспринимать все депрессивно. Работай дальше, даст бог – все будет. Не даст – не будет. Но каждое жизненное обстоятельство – это определенная школа, опыт, который затем может стать твоим оружием.
– Если бы ваша карьера сложилась без травм, карантинов, без всего этого негативного опыта, как думаете, сидели бы вы здесь в ранге чемпиона мира?
– Конечно, все эти неприятности откинули меня назад. Но в то же время это все дало мне стимул для дальнейшей работы. Сложно сказать, где я был бы сейчас, думаю, что здесь бы мы точно не сидели. Но, может быть, сидели бы в другом месте, например, в Баку. Однако на данный момент мы имеем вот это. Предугадать, что будет, невозможно. Если бы знал, что биткойн так взлетит, я бы купил его, когда он ничего не стоил, и был бы сейчас миллионером или даже миллиардером. Я смотрю на свою судьбу как на собственный путь, где каждый шаг выбирал я – даже если мне советовали, то финально выбирал я, – и живу с этим выбором, не думая, «как было бы, если бы».
https://www.instagram.com/p/BdA-anclxa5/Талант + любовь
– В чем секрет бега Гулиева?
– Я экономно двигаюсь на дорожке, и это позволяет сохранить силы для второй половины дистанции. Если посмотреть мой бег, то возникает ощущение, что под финиш я набегаю. А на самом деле это у соперников падает скорость, но я свою удерживаю. Это и есть моя фишка. Ну и уж поскольку это фишка, то мы ее развиваем, и она дает больше преимущества, конечно, на двух сотнях.
– Это врожденное или такую технику ставили?
– Это одаренность, которую правильно развили.
– Подготовка белого и темнокожего спринтера различается?
– Тут дело даже не в цвете кожи, а в телосложении. Один может быть высоким и длинноногим, другой – невысоким и с короткими конечностями. У кого-то от рождения присутствует хорошая взрывная сила, а кому-то ее нужно дополнительно развивать. Кто-то с точки зрения спринта обладает хорошей выносливостью, а у кого-то ее нет, и он здорово бежит только первые метры. Очень много факторов. Чтобы собрать их все вместе и правильно построить подготовку, необходим хороший тренер, с которым ты можешь общаться, выстраивать диалог. И плюс тебе это должно нравится самому. Например, у меня есть знакомый, умеющий хорошо рисовать от природы. Но ему это не нравится, душа не лежит. То же самое и в спорте: помимо таланта нужна еще и любовь к тому виду, которым занимаешься. Когда это все складывается, получается такой атлет, как Болт.
– Как объясните почти полное отсутствие фальстартов в вашей карьере?
– Ну, а как можно тренироваться десять лет, отдать всю жизнь, пожертвовать многим, и все это ради того, чтобы, находясь на пике, в финале ЧМ сделать фальстарт? Это безответственно. Если у вас проблемы с нервами или стартом, надо просто над этим работать.
– Были случаи, когда по ощущениям и даже по всем законам вообще не должно было бежаться, а в результате все сложилось?
– В Пекине на чемпионате мира в 2015 году я заболел, высокая температура держалась три дня. Так вот, я вообще не стал делать на это скидку. Не лежал, тренировался как обычно, перенес болезнь на ногах. В предварительном забеге бежалось очень легко, но мне не хватило сил в полуфинале и финале, именно вот чуть-чуть, той малой доли, что украла болезнь. А через десять дней после ЧМ я пробежал в Загребе 200 метров с личным рекордом из 20 секунд.
– Вы ведете видеоблог, где снимаете, к примеру, свою разминку перед стартом на «Бриллиантовой лиге». Как удается при этом сохранять соревновательный фокус?
– Каждое соревнование – это тренировка. Если хорошо поработал, то хорошо и пробежишь, и неважно, выспался ты или нет и как себя чувствуешь. Конечно, есть факторы, которые влияют на сотые или тысячные доли секунды, но если ты готов – все должно сложиться. По поводу видео: я иногда на стартах чувствую, что у меня очень много энергии и ее нужно куда-то деть, меня просят снимать – вот я это и делаю. Тем более мне самому это нравится.
Смотреть на YouTubeСоперники
– Чем современный спринтер отличается от тех, кто был раньше?
– Даже внешним видом. Если вы посмотрите на спринтеров, то увидите, что они стали намного стройнее, не такие массивные. Прежде все были значительно более мускулистыми. Я сам, да и многие другие в одежде не похожи на классических спринтеров прошлого, по нам даже не угадаешь что мы спринтеры. Конечно, осталось процентов десять ребят старого типа, таких как Джастин Гэтлин , Асафа Пауэлл , Усэйн Болт, но и то это люди, уже заканчивающие спортивную карьеру. Ярчайшим примером этой разницы подходов к спринту является сравнение Майкла Джонсона и Уэйда ван Никерка как двух мировых рекордсменов на 400 метров. Джонсон производил впечатление машины, колосса. А Уэйда, который спустя семнадцать лет побил мировой рекорд Джонсона, на улице увидишь – и не скажешь, что он какой-то уникум. Просто молодой атлетичный парень.
– С вашим багажом травм и пропусков сезонов, как оцените то, что ван Никерк осенью порвал кресты, играя в регби?
– Это глупо, конечно. Но, насколько я помню, там была благотворительная игра. Конечно, нужно было делать все максимально аккуратно. И опять-таки это случай, можно ведь и на ровном месте травмироваться, соблюдая все предосторожности.
– Вы себе позволяете подобное, скажем, игру в футбол?
– Нет. Поскольку есть риск получить травму.
– Недавно громыхнул очередной скандал вокруг Джастина Гэтлина : его тренера и одного из менеджеров обвиняют в использовании допинга. Как вы относитесь к Джастину с его прошлым и настоящим?
– Я не знаю людей, которые в своей жизни никогда не ошибались. Но есть свод правил и законов, в том числе в спорте. Нарушил – плати. Гэтлин заплатил. Всё, к нему не должно быть никаких претензий. А то, что говорят, будто наказание недостаточно, что он должен как-то еще ответить – так сначала измените правила.
https://www.instagram.com/p/Bdpb5vyF9h-/«Энергию трибун нужно принимать, а не сторониться»
– За чемпионат мира вы получили неплохие призовые. На что потратили?
– Пока еще ни на что. У меня сейчас на первом месте соревнования, тренировки, про остальное будем думать потом, по мере необходимости.
– Рост результатов в прошлом сезоне был ожидаемым или немного внезапным?
– Конечно, сложно предсказать, как конкретно будет развиваться форма по сезону. Но мы предполагали, что, если все пройдет по плану, то медаль чемпионата мира должна быть.
– Уже есть календарь стартов на лето?
– Главным станет чемпионат Европы, а по ходу сезона постараюсь принять участие в некоторых этапах «Бриллиантовой лиги», потому что там хороший уровень результатов и будут все мои основные соперники по континентальному первенству. Пока это все, что можно сказать.
– Чемпионат Европы пройдет на берлинском стадионе, где в 2009-м состоялся ваш большой международный дебют. Это добавляет волнения?
– Я не особо суеверен. Посмотрим, как получится. Все зависит от погоды, состояния, желания. А тогда, в 2009-м, на чемпионате мира, действительно был мой первый финал на 200 метров, где я вышел со всеми лидерами, включая Болта. Знал, что нереально выиграть медаль, потому что попал на первую дорожку, и тот бег был просто в удовольствие. Я вышел из виража и просто прокатил по прямой до финиша, ощущая, что бегу в финале ЧМ. Знаете, это можно сравнить с игрой в покер. У тебя плохие карты, но ты нереально блефуешь и наслаждаешься этим моментом блефа, не думая о том, угадает противник что у тебя на руках, или нет. И то же самое могу сказать про трибуны. У меня никогда не было проблем с этим, наоборот, большие арены, полные зрителей, безумно заводят, наполняют энергией. И эту самую энергию нужно принимать, а не сторониться.
– Помню, девять лет назад татуировок у вас было заметно меньше. Это хобби, привычка?
– Мне всегда хотелось иметь много тату, и вот потихоньку воплощаю это в жизнь. Каждая из них имеет свой смысл, историю, сделана в определенный период жизни и о чем-то мне напоминает.
https://www.instagram.com/p/BZouu1YD9CX/Читать также:
IAAF может не допустить 15 чемпионов России на крупнейшие старты сезона. Как так?
Данил Лысенко: «Старшему лейтенанту Ласицкене проиграть не стыдно»
«Меня объявляют: Мария Лас… кхм-кхм». Почему Ласицкене будет соревноваться с мужчинами
Фото: РИА Новости/Антон Денисов
